Плач в ночи

Семерка не собиралась целых два дня. Все были заняты. Питер и Дженет помогали отцу: под бдительным надзором Скампера они белили курятник.

– Отойди, Скампер! – то и дело кричала на собаку Дженет. – Ты нам мешаешь и сам вконец перемажешься. Посмотри, ты уже весь в белых пятнах. Джордж и Колин мастерили лодку. Джек читал. Пэм и Барбара трудились в саду, работая вместе, Колин и Джордж то и дело принимались обсуждать кражу скрипки.. Ведь они сами видели, как какой-то тип вбежал во двор к антиквару; и вообще, такое событие случается не каждый день, и быстро забыть о нем просто невозможно.

– Мне кажется, вора никогда не найдут, – сказал. Колин. – Папа узнавал в полиции, напали ли на его след. Ему ответили, что нет..

– У грабителя было время замести следы, – добавил Джордж: – Он наверняка уже убрался из наших краев.

Завершив работу, Питер и Дженет решили как следует отдохнуть. Они это заслужили.

– Нам очень хочется устроить пикник; – сказал Питер. – Ты позволишь, мама?

– Я приготовлю вам сандвичи, – ответила, миссис Дьюфур. – Если вы будете проходить мимо домика пастуха, передайте ему это письмо. Оно пришло сегодня на его имя.

– Договорились, – кивнул Питер, – Мы пойдем в лес. А на обратном пути завернем к холму, где Мартин пасет овец.

– А еще мы заглянем к миссис Боуленд – добавила Дженет. – Ее малышка такая хорошенькая! Мама, не дашь ли ты мне несколько катушек ниток? Я хочу отнести миссис Боуленд свою старую шкатулку для рукоделия. А ты уже отправила ей ведро?

– Нет. Мартин сказал, что одолжил им свое, пока этот проказник Алан не вернет то, которое он забрал себе.

– Он вовсе не проказник, – запротестовала Дженет, успевшая проникнуться к мальчугану истинной симпатией. – Он очень милый, только немного странный. Он играет на ведре, как на барабане.

Забрав корзинку с сандвичами, Питер и Дженет отправились на прогулку. Скампер радостно бежал впереди. Стоял чудесный день. Яркое солнце грело совсем по-летнему. Набрав огромные букеты подснежников и фиалок, Дженет просто прыгала от радости.

Как это здорово – уйти гулять на целый день, особенно после того, как ты хорошо поработал! Интересно, зацвели ли уже ранние нарциссы? Хотя, может быть, их время еще не настало.

Повсюду из травы торчали длинные узкие листья нарциссов, но цветы еще не распустились: среди зеленых стрелок прятались узкие бутоны. Все же Дженет удалось найти несколько раскрывшихся цветков.

– Отлично, теперь у меня будет настоящий букет! – воскликнула она.

– Не рви их, – посоветовал Питер. – Пока мы доберемся до дома, они завянут.

Проголодавшись, друзья расположились на поляне и достали сандвичи. В лесу пели дрозды. Вокруг брата с сестрой прыгала крохотная юркая малиновка и таскала у них крошки. После еды ребята отправились на холм, где стояла хижина Мартина.

Пастуха дома не было. Они подсунули письмо под дверь и заспешили к фургону. Но и он был заперт. Не было никого, даже Алана.

– Сегодня овцы пасутся на дальнем склоне холма, – промолвил Питер, усаживаясь на траву. – Ягнята, наверное, уже большие.

– Иногда мне хочется стать пастушкой и жить среди овечек, – мечтательно проговорила Дженет. – Смотри! Не Мартин ли это там со своей собакой?

Действительно, невдалеке показался пастух. Завидев ребят, он улыбнулся. Глаза его были голубые, словно небо. Дженет вновь задалась вопросом, почему у людей, постоянно живущих на свежем воздухе, такие голубые глаза. Подбежав к старику, она за руку поздоровалась с ним, ее маленькая ручка утонула в жесткой мозолистой ладони.

– Рад вас видеть, – сказал Мартин, опираясь на толстую суковатую палку. – А то мы с собакой почти все время одни.

– А разве вы не навещаете семью Боулендов? – спросил Питер.

– Конечно, навещаю: миссис Боуленд очень достойная женщина, – ответил Мартин. – С мужем-то ее я и словом не перемолвился – он возвращается чуть не за полночь. Да вы же знаете, он работает на ярмарках. Маленький Алан очень странный мальчик. Он может часами сидеть не шелохнувшись. Мне кажется, у него с мозгами не все в порядке.

– Бедный малыш! – воскликнула Дженет. – Может быть, поэтому он и не ходит в школу.

– Я с радостью сажаю его к себе на колени и рассказываю ему сказки, – продолжал Мартин. – Но стоит ему услышать чьи-то чужие шаги, он удирает, словно кролик. Если прошлой ночь он слышал то же, что и я, то наверняка страшно перепугался. – А что вы слышали? – спросил Питер.

– Не знаю, как вам и объяснить, – наморщив лоб, начал Мартин. – Где-то, наверное, в полдесятого я лежал в кровати и уже почти заснул. Но тут меня разбудили какие-то звуки, похожие на стон. Словно кто-то сдавленно рыдал, горько-прегорько плакал. Я вышел и окликнул. Мне никто не ответил, но звуки прекратились.

Питер и Дженет с изумлением слушали пастуха. Этой ночью кто-то плакал! Или даже стонал! Кто это мог быть? И почему он плакал?

– И плакал-то как жалобно, – продолжал Мартин. – У меня просто мурашки по коже забегали. После этого я очень долго не мог уснуть.

– Как вы считаете, сегодня вечером плач повторится? – спросил Питер.

Мартин покачал головой.

– Почем мне знать? Может быть, да, а может быть, и нет. Сегодня утром я спросил миссис Боуленд, но она ничего не слышала. Это странно, ведь звуки разносились далеко по округе.

– Дженет, я сегодня же вечером приду сюда вместе с Джеком, – заявил Питер после того, как они распрощались с Мартином. – Гм, плач! Как странно! Надо обязательно выяснить, в чем тут дело.